Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Уходим! – «не видя» обещанной ему помощи и поддержки, Кара-Иссык тронул поводья и дал команду трубить «Отход».
Тумены развернулись и, набирая ход, резво покатились под защиту виднеющихся вдалеке холмов. Имея при себе более легкое вооружение, они заметно стали отрываться от преследователей, и тогда разгоряченный Турсук махнул рукой, пришпорил своего коня и помчался вперед во весь опор. За ним потянулись нукеры его охранной сотни, первой тысячи.
– Догоним трусливых шакалов! – горячился тысячник.
Их отборные кони еще способны были выдерживать бешеный темп преследования. Задние тысячи шаг за шагом начали отставать…
– Проклятье! – выругался Турсук. – Где бродит сын тушканчика?
Теперь уже Турсук, как прежде его непокорный племянник, вертел непонимающей головой. Куда же подевался Истеми? Неужели младший брат обманул его и увел свои войска, спрятался в сторонке и дожидается исхода битвы? Хитрец, глупец, решил и его, Турсука, провести. Но это только отсрочит их неминуемый конец…
– Доберусь я и до тебя! – погрозился Турсук.
Колонны отступающих, проще сказать, позорно убегающих с поля битвы туменов Кара-Иссыка втягивались в долину между холмами.
Узкое место оказалось не в силах пропустить всех сразу, движение застопорилось. До хвоста врага оставалось рукой подать, и это сильно раззадорило Турсука. Он снова пришпорил коня.
Первые сотни на полном скаку проглотили пространство между холмами и рядами бегущих с поля битвы и выскочили на ровное поле.
В пылу погони Турсук не заметил, как справа и слева проносились мимо него сближающиеся с двух сторон конские лавины.
Когда заметил он, стало поздно. Прозвучала команда. Взметнулись вверх и опустились руки командиров. Как один поднялись мощные луки. Стрелы натянули тетивы. Тучи остро жалящих, несущих смерть тонких палочек с заостренными железными наконечниками взвились в небо и понеслись навстречу своей добыче. Еще один залп, еще…
– Назад! – кричали сотники. – Засада!
Каждый последующий залп валил с ног лошадей и их всадников с седел, всех, кто успевал за этот миг пролететь между вратами смерти, стремительно несясь навстречу своей погибели. Мало кто из них успевал развернуться. Но и тех сбивали свои же, мчавшиеся вперед нукеры, еще не знавшие о том, что их ожидает впереди за холмами…
Тумены Кара-Иссыка остановились, легко перестроились, понеслись, сокрушая ряды пришедшего в полное расстройство войска Турсука.
Слева и справа, довершая полный разгром, ударили тумены Истеми.
Радостью осветилось лицо ханьской принцессы, когда она увидела едущих впереди победившего объединенного войска улыбающихся Кара-Иссыка и Истеми.
– Мой повелитель! – она наклонила голову перед остановившимся Кара-Иссыком. – Я готова служить тебе!
– Ты немного ошиблась, Чанле, – сын Бумына усмехнулся. – Я еще не повелитель. И не буду. Им будет мой дядя.
Гася радость, лицо принцессы нахмурилось. Она из огня попала в полымя. Стать женой…
– Я дарю ее тебе… – Истеми великодушно махнул рукой. – Если ты поможешь мне стать каганом, как мы с тобой уже договорились. Первую битву мы с тобой выиграли. Сколько их еще впереди…
Оба военачальника прекрасно осознавали, что самая упорная война предстоит им обоим в борьбе за верховную власть именно между собой.
Уже в ту самую минуту Истеми понимал, что его гордый племянник не согласится долгое время оставаться на вторых ролях.
Без всякого спора, найдутся те, кто тихим елеем вольет в его уши коварные мысли о том, что именно он, Кара-Иссык, должен наследовать державу своего великого отца…
Легкий полог шатра опустился, отгородив собой ночное звездное небо и сузив все пространство до размеров небольшой походной юрты, расставленной для сына Бумына в окружении двух десятков палаток поменьше его личной охранной сотни.
Ярко пылающие огоньки в очаге, расположенном посередине юрты, отбрасывали во все стороны причудливые тени.
В руке полуобнаженной юной женщины тихонько позвякивал бубен искусной работы, украшенный дорогими камнями.
Вторая рука, вытянутая вверх, гибкой змейкой плавно покачивалась в такт музыке. Зачарованно смотрел Кара-Иссык на танцующую перед ним красавицу. Бурлила и закипала кровь…
– Ты не должен отдавать вся власть своему дяде, – отравленным зельем в уши разморенного и расслабленного мужчины вливался тихий шепот. – Вы можете поделить ее…
– Ты способна уговорить мертвого… – усмехнулся мужчина.
Поддавшись уговорам Чанле, обещавшей ему всемерное содействие ханьского императора, Кара-Иссык, не вняв разумным доводам своего дяди Истеми, объявил себя на Совете верховным правителем и вступил на престол, приняв титул Кара Иссык-хана (Черного Горячего хана).
Провозглашение хана по давней традиции обставили сложнейшим церемониалом. Кара-Иссыка посадили на толстый белый войлок, и самые именитые старейшины и вожди девять раз пронесли его по кругу, по ходу солнцу. Затем усадили его на лошадь, стянули шелковой тканью горло и, быстро ослабив петлю, у него спросили:
– Скажи, сколько лет ты желаешь быть над нами ханом?
– Скажи, как собираешься ты править?
Каждый из участвовавших в древнем обряде знал, что эти вопросы какого-либо значения не имеют. Давняя традиция осталась еще с тех пор, когда хан был выборным племенным вождем.
Совсем немного времени прошло с того момента, когда установили наследование престола по довольно сложной системе, которую Кара-Иссык нарушил, пожелав стать верховным правителем.
Но он был сыном своего великого отца, а потому все и подчинились его воле. Многие, правда, лишь сделали вид, что они подчинились.
– Пусть потешится! – перешептывались они. – Время покажет…
Согласился со своим племянником и его дядя Истеми после того, как его объявили наместником всех провинций в странах заходящего солнца, уже завоеванных и еще не захваченных.
– Земли много, мне ее хватит… – усмехнувшись, Истеми внял вполне разумным доводам и принялся за подготовку к великому походу.
Там, на завоеванных им самим землях, он построит для себя новую державу, сохраняя от хана лишь номинальную зависимость.
– Посмотрим, – хмыкнул Истеми, – кто станет удачливее и сильнее…
Разгромленные внезапным ударом тюрков, жужани выбрали своим ханом дядю погибшего вождя, объединились и продолжили борьбу.
– Мало вам? – мгновенным броском Кара Иссык-хан встретил их главные силы около горы Лайшань и нанес им полное поражение.
Овеянный неувядаемой воинской славой хан возвратился из похода. Казалось, власть его укрепилась, и тучи над его горизонтом исчезли…
Но за его спиной уже зрел династический заговор. Родные братья Кушу и Тобо договорились избавиться от правителя.
– Он нам брат по отцу, – говорили они, – но матери у нас разные…
Заключили договор о том, что после смерти старшего брата власть перейдет не к его сыну, а к младшему брату, а от него к третьему брату…
– Каждый из нас в свое время станет правителем! – порешили они.
Всего этого не знал и не мог даже догадываться об этом Кара Иссык-хан, и он вскоре умер при загадочных обстоятельствах.
– Прочь с дороги, щенок! – сына его Шету от власти отстранили.
На освободившийся престол вступил младший брат Кара Иссык-хана, Кушу, с титулом Мугань-хан.
Новый хан был тверд, жесток, храбр, умен и ничем не интересовался, кроме войн. Поздней осенью 553 года он снова разбил войска жужаней.
– Собакам – не место на нашей земле! – Мугань-хан выгнал жужаней за пределы своей державы.
– Наших друзей мы в беде не оставим! – цисский император принял своих несчастливых союзников и отразил преследовавших их тюрков.
Но злосчастные жужани не смогли ужиться в Китае.
– Честная жизнь не по нам… – вздыхали жужани.
Лишенные своих стад и всего имущества, не привыкшие к труду, они по своей извечной привычке принялись открыто разбойничать, и цисское правительство уже весной следующего года вынуждено было выслать против них войска. Жужани потерпели поражение, просили прощения, но, прощенные, разбойничьего поведения своего не изменили.
– Горбатого могила исправит! – летом 555 года цисский император изгнал жужаней прочь со своих территорий в степь, где их немедленно разгромили тюрки и кидани.
В 561 году оба китайских императора направили к Мугань-хану послов с просьбой выдать замуж ханскую дочь.
– Стань нашим братом, частью нашей семьи! – наперебой предлагали оба императорских дома.
Подарки, представленные из богатого Бэй-Ци, чуть, было, не решили дело в их пользу, однако дипломатическая ловкость чжоуских послов вынудила Мугань-хана сохранить верность союзному договору.
– Степняка кормит война… – он решил наверстать потерю подарков приобретением военной добычи.
- Забытые генералы 1812 года. Книга вторая. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта - Ефим Курганов - Историческая проза
- Чингисхан. Пенталогия (ЛП) - Конн Иггульден - Историческая проза
- Аттила, Бич Божий - Росс Лэйдлоу - Историческая проза